Заборы бывают раазные, зеленые, синие красныееее….(с)песня такая.

Пап, ты что там творишь? – поинтересовался я с просоня – в углу участка то? А там батя с упорством сваезабивочного станка со страшным грохотом внедрял в землю железные уголки. Кувалда таким размером и весом, что чемпион по метанию молота в испуге обходит ее стороной, как поршень ходила вверх-вниз создавая непринужденный фон истребителя преодолевающего звуковой барьер. Дык эта, заборчик тут делаю, пояснил батя, дабы сваленный в углу строительный мусор красиво скрыть от эстетствующих взглядов.
Зная умение бати только пиз#$ей красивых организовывать я немного напрягся, но после раздумий пришел к выводу, чем бы батя не тешился, лишь бы мне этой кувалдой не прилетело. Угу, батин энтузиазм молодого комсомольца вскоре заметно поубавился, и из угла донеслось моногообещающее – Серега, а ну ка иди, поможешь тут немного! «Поможешь немного» означало, что заканчивать гениальнейшую стройку века предстояло мне. Пааап, ну паааап – заканючил я, а мож ну нафиг меня? Еще испорчу что. Вон смотри, как у тебя самого красиво получается! Прям Церретелли местный! – бросил я комплимент. Комплимент тут же утонул в витиеватых выражениях из коих следовало, что если я сей момент не присоединюсь к возведению забора, то этот забор будет ограждать место моего последнего пристанища.

Проклиная наших предков придумавших заборы я выполз из дома и предчувствуя нехилый геморрой поплелся к месту рождения нового дачного шедевра - «забор зеленый, невысокий».

Забор обещался быть всего метров пять длинной и высотой около метра. В общем небольшой такой заборчик. Но меня, до этого не занимавшимся заборостроением, даже эти объемы работ повергли в глубокое уныние. Попрощавшись с выходными я взял доски и пошел из разделывать на штакетины.

Подготовительные работы прошли на удивление гладко и настрогав необходимое количество досок я начал их приколачивать к забору. Батя взял на себя самую трудную работу, поддерживать вертикально штакетины, пока я как макака вверх-вниз прибивал их к горизонтальным планкам. Странно, но с этим делом я тоже справился на ура. Оставалось самое легкое – покрасить забор в зеленый цвет.

Откуда то из недр сарая батя приволок небольшое, на двадцать литров ведро зеленой краски и дабы не омрачать мне радость общения с кистью удалился пить пиво.

Шла вторая половина дня, хотелось жрать, пива и послать забор в.., то есть на… Но я не мог. Доставивший мне такую радость батя бы не понял. И я разбавив слезами краску сунул в нее кисть и сделал первый взмах.

Сначала я решил покрасить ту часть, которая смотрела на дачу. Через пол часа непрерывного плача и стенаний я ее покрасил и перешел на покраску обратной стороны.

А в это время на поляне резвилась дочка с таксой. Она (дочка) кидала ее, таксин любимый мячик, а такса как подорванная неслась за ним и волокла его обратно.

Я крашу. Дите играет. Я крашу. Краем глаза смотрю за ними.

Лови!- раздался звонкий детский голосок , и в мою сторону полетел собачий мячик. Собака, заломив рога, несется в точку предполагаемого падения мяча. Ей то, собаке что? Беги да беги. Вот только собака четко помнила, в том месте никаких преград не было. О, сколько раз, она в прыжке перелетала кусты и приземлялась на землю с обратной стороны.

Я сидя на корточках за забором проводил взглядом мячик упавший у меня за спиной. Потом перевел взгляд на псину и понял – она бежит по памяти! Грязь, комьями летевшая их под ее коротких ножек не позволяла усомниться в ее намерениях.

Мысль о моей судьбе мелькнула гораздо позже. Гораздо.

А – открыл я рот, что бы заорать и предостеречь глупое животное от опрометчивого шага, но было поздно.

Коротконогая такса оттолкнулась от земли и полетела сквозь кусты привычным маршрутом. В забор. С обратной стороны забора на приближение летящей собаки широко открыв глаза пялился я.

Сантиметров за десять до забора она открыла глаза. Ой, ой, ой, пля, шо тут?!!! – истерично закричала такса, и всей своей откормленной тушкой врезалась в забор, как раз в том месте, откуда между штакетин смотрел на нее я.

Забор строили не профессионалы. Он был слишком нежным для подобных экспериментов. И он сыграл.

Вам в морду когда нибудь такса била доской? Нет? Тогда вы не поймете той радости, которую испытал я приняв в репу свежеокрашенную доску с таксой.

Удар, и сквозь промежуток штакетин в паре сантиметров от моих глаз я увидел распластанную с той стороны забора таксу и ее, таксины глаза, расширенные настолько, что в них отразилась все соседская дача.

Писец, прошептала такса, и медленно сползла на землю. С аналогичным вздохом по эту сторону забора сполз я.

End